Имеющим быстрый и бесплатный интернет для лучшего восприятия главы автор очень рекомендует включить проигрывание звукового фона страницы. Для этого кликните по ссылке на звуковой файл, который откроется в новом окне. Эта страница озвучена русской песней «Не спеши ты нас хоронить» в исполнении группы "Чайф" - 3,6 Мб.)
дома переселенцев в Загорье
9.1. Борки в Загорье
В Загорье переселились те из борковцев, кто на 1936-й год не вступил в колхоз. При уточнении данных выяснилось, что это были не только (а может, и не столько) единоличники, но и те, кто уже жил в другом месте, сохраняя родительский дом как дачу (дома 7, 12), или те, кто уже не работал по старости (дом 9).
На 2015й год из 12 перевезённых сюда домов, полностью утрачены только 2 (№4 и 7), а в мало изменённом виде сохранилось 7 домов (58%)!
При этом 9 из 12 домов до сих пор принадлежат потомкам Борковцев (75%!), это гораздо больше, чем в правобережных Новых Борках (Свердлово).
дом 1
Дом 1 принадлежал Блиновой Анне и её детям Варе, Петру и Василию (по другой версии, Варя была мать Анны - уточнить это, отчества и судьбу семьи). В настоящее время дом принадлежит потомкам семьи. Со слов соседей, дом предназначен к сносу, как только хозяева смогут начать строить новый.
дом 2
Дом 2 принадлежал при переселении Городянко Евдокии (судьба хозяев и дома?).
дом 3
Дом 3 принадлежал при переселении Тавлеевой Анне Семёновне. Это о ней в главе 7 пишет Голубева Екатерина Михайловна (в воспоминаниях за 1930-й год): "Природа и хорошая погода, ласковые люди села успокаивают её (Тони) больные нервы. Её тоже любят в селе, особенно соседка, Анна Тавлеева. Мы часто вечером подходим к её дому, где она усталая, несколько минут выйдет посидеть на скамеечке. Сама вдова, она очень сочувствует Тоне."
После войны Анна Тавлеева переехала из Загорья в Городище, продав дом. В настоящее время дом принадлежит дачникам из Москвы. Дом сильно перестроен внутри и обшит по новому снаружи, потерял наличники, крыльцо, двор (пристроенный к дому сарай сзади для домашней скотины и инвентаря), но сохранил стены, окна и конструкцию крыши, поэтому его прежний вид представить всё же ещё возможно.
дом 4
Дом 4, принадлежал при переселении Рожковой Полине Алексеевне. (После замужества она стала Голенковой - это мать Зинаиды Ивановны Якубовской, см. ниже дом 8). Позже Полина продала свой дом Дябдину Николаю и ныне дом принадлежит его потомкам. Фото сделано в апреле 2014г, а весной 2015 этот дом снесли из-за его ветхости.
дом 5
Дом 5 - принадлежал Блинову Егору. (отчество? судьба хозяев и дома?) В настоящее время сильно перестроен, обшит, потерял наличники, родное крыльцо. Но сохранил стены, окна, конструкцию крыши, так что можно догадаться о том, как он выглядел первоначально.
дом 6
Дом 6 принадлежал Анне Францевне. Она была из поляков. (судьба хозяев и дома?)
дом 7
Дом 7 принадлежал Кряжевым Никите и Марии. У них было трое дочерей: Мария, Прасковья (Паня) и Екатерина Никитичны Кряжевы. Екатерина вышла замуж и переехала в Едимоново, Мария - ?, а Екатерина (видимо, младшая) примерно в 1925 году вышла замуж за Разломова Николая Михайловича (1900 - 1984). Он в неизвестно каком году (?) переехал из Борков в С.Петербург, где обучился работе токаря. А перед войной переехал с семьёй в Подмосковье (в Подлипки). Родители жены умерли до войны и дом по наследству перешёл к Екатерине Никитичне и Николаю Михайловичу. В 1970г старый дом был полностью разобран и на его месте построен новый, который принадлежит сейчас их сыну - Борису Николаевичу Разломову, 1941 года рождения.
дом 8
Дом 8 принадлежал Соломониде. Это о которой в предыдущей главе сказано: "Козлов Михаил Михайлович, жену звали в деревне Соломонида, что значило, что она - колдунья. (Соломонида - древнееврейское имя, аналог мужского имени Соломон, что в переводе означает "мудрый".) В деревне говорили, что она заколдовала соседей и они сошли с ума оба. Муж держал магазинчик в своём доме (в Борках)." Но домик этот слишком маленький, чтобы в нём мог поместиться ещё и магазинчик, поэтому, видимо, это не тот же дом, что принадлежал им в Борках.
По мнению Иванова П.С., это - самый древний дом на этой улице: "По-моему, в основе это 2-я половина 19-го века, датировать сложно, потому что его изрядно перебрали при переезде. Все признаки налицо - двор в сторону, а не сзади, наличники без пропильной резьбы и те самые "полусолнца", распространенные в Твери только до кон. XIX века (их на счет по уезду, а в городе уже нет вовсе)."
Зинаида Ивановна Якубовская
Нынешняя хозяйка этого дома - Зинаида Ивановна Якубовская (в девичестве - Галенкова) родилась в Борках в 1921 году. Её отец был из Завидово, а мать - из Борков. В Борках Зинаида Ивановна подолгу гостила у своей бабушки - Рожковой Натальи Ивановны, которая сама была родом из Тереховы. А борковского её дедушку звали Рожков Алексей Антипович. До революции он ездил на работу на завод в С.Петербург. После революции был корректором в газете "Правда", работал в партийных органах. Именно в его доме, по версии нескольких борковцев, гостил Ленин.
Поскольку хозяин жил и работал в Питере, то дом фактически использовался семьёй как дачный. Поэтому и был перевезён сюда (дом №4, сломанный в 2015-м году). После переселения (году в 37-м) Рожков А.И. активно защищал кого-то в органах власти, за что нажил врагов и был якобы отравлен (после переселения в 1936 году), похоронен в Борках. Ещё в его биографии была ссылка в Чимкенте, но в какие годы - внучка не знает.
водитель И. В. Галинков, дореволюционное фото
У него было две дочери. Лиза вышла замуж и переселилась в д.Низовка, а Полина Алексеевна вышла замуж за Галенкова Ивана Васильевича, уроженца села Завидово, который в годы службы в армии в 1914-1917г освоил профессию шофёра и после революции работал водителем в Москве (в ЦАГИ). Но связь с малой родиной у семьи всё же оставалась, видимо поэтому внучка Алексея Антиповича Рожкова - Зинаида Ивановна Якубовская, в конце-концов вернулась сюда, купив в Загорье дом №8 на этой улице.
Подкова за порогом избы
дом 9 и Репкина С.А.
Дом 9 принадлежал при переселении Вахрину Андрею Николаевичу (см. фото ниже слева). В настоящее время там живут его потомки - Репкины, и в частности, Репкина Серафима Алексеевна 1932 года рождения (на фото). Здесь заботливо стараются сохранить всё, что сохранить возможно. Вот, например, при входе в избу - старинная подкова на полу (слева). А под фото подковы - фото комода и одновременно серванта, сделанного строителем дома, Вахриным А.Н., с надписью по фронтону: "НАПА МЯТЬ" (см. фото с увеличением). Ну, вот и приучил патриарх потомков к сохранению этой семейной памяти...
Вахрин и зять Кряжев А.И.
Комод, сделанный Вахриным
Со слов Серафимы Алексеевны, этот дом был построен в Борках к свадьбе Андрея Николаевича. Он был 1862 года рождения, женился примерно в 18-20 лет, значит, год постройки дома примерно 1880-1882-й. Вахрин Андрей Николаевич был сельским портным. В момент переселения было ему уже 74 года, поэтому в колхоз он не вступал, а был как бы "пенсионером". На момент переселения села он исполнял обязанности церковного старосты, поэтому при разорении храма взял себе домой многие иконы и книги. В 1941 году, когда Загорье стало прифронтовой зоной, а также после его смерти многие иконы и церковные книги из его дома были растащены. Умер он в 1942 году (где похоронен?)
Дом 10 со слов нынешней хозяйки принадлежал при переселении Кармилаичу - Карелину. В 1948 году его купила мать нынешней хозяйки - Кириллова (Тихомирова) Юна Николаевна, но купила не у Кармилаича, а уже у других хозяев. О семье Тихомировых подробно написано в главе о жителях Борков.
Табличка на доме Кряжевых, расстрелянная дробью
дом 12
Дом 12, со слов хозяйки - Валентины Ивановны Кряжевой - был построен в 1894 году в связи с женитьбой Ивана Игнатьевича Кряжева на Василисе Афанасьевне (дев. фамилия?). У хозяев бережно хранится фото 1903 года, где эта семья уже обзавелась 3-мя детьми и вся целиком приехала в СПб, где и сделано это фото! Фото это заботливо подписано на обороте, что здесь изображены Иван Игнатьевич Кряжев, его мать Наталья, жена Василиса Афанасьевна (родом из Ямуги), дети Александр (1899 - 1977), Мария (стоит) и Анна. Иван Игнатьевич устроился работать в С.Петербурге, токарем на франко-русском кораблестроительном заводе и дом в Борках использовал, как дачный.
Красный угол дома
Далее о династии Кряжевых можно посмотреть на странице о жителях села.
В 1928 году умирает строитель дома - Иван Игнатьевич Кряжев. Его дети продолжают использовать этот дом совместно, как дачный. Видимо, поэтому на момент переселения (1936-й год) его и поставили почти напротив дома тестя Александра Ивановича (дома 9). Но в 1942 году тесть умирает. И когда в 50-х годах дом потребовал ремонта, Александр Иванович оформляет его на себя и делает ремонт.
дом 14
Дом 14 со слов Балашовой В.П. (У-3) принадлежал Балашовым Константину Кирилловичу, его жене Наталья и дочери Мария. Это был дом, купленный при переселении Балашовыми у кого-то из дачников, поскольку их собственный дом в тот момент был очень старый. В настоящее время дом принадлежит посторонним людям (не потомкам). Стены дома родные, но в целом он сильно перестроен.
(Другие дома в конце этой улицы были построены сравнительно недавно и к старым Боркам не относятся, поэтому в схему и описание не вошли).
9.2. Борки в Свёрдлово
Схема улицы новых Борков возле Свердлово после переселения, реконструкция О.Барыкиной
Улица Борки
новые Борки осенью
Посмотрим же судьбу домов и жителей в "колхозной" части новых Боркам, переселившихся на правый берег, к Свердлово. Долгое время эти Борки так и оставались отдельной деревней, не сливаясь со Свердлово, но нынче всё же вошли в состав села, в качестве улицы Борки. Долгое время это был отдельный колхоз, сохранявший своё имя - "Урожай". Но 21.06.1950 (У-6) они вошли в объединённый колхоз "Весна" (д.Поганцево), объединившись с ещё рядом небольших хозяйств: им.Ворошилово (д.Терехова), "Искра" (д.Искрино), и др.
Дом Вахриных
Дом Балашовых
Здесь тоже ещё стоит ряд старых домов, перевезённых оттуда, из-за Волги. Конечно, с современными крышами, а подчас и окнами, но всё же - узнаваемо старых, и... красивых! Что-то родное чувствуюется в них, хотя они уже подчас не раз сменили своих хозяев.
Дом Разломовых
Дом Дябдиных
Да и не все дожили до наших дней - на месте многих перевезённых домов сейчас уже стоят новые, более комфортные и современные. Что ж делать, время не остановить!
Вера Петровна Балашова
Интерьер сарая
Глядя на эти милые и уютные домики из прошлого, можно представить себе жизнь наших предков. Которая, может, и не была слишком ласковой и сытой, но была в большей гармонии с природой, чем нынешняя.
Кстати, Душечкина Н.А. (У-6) сообщила подтвердила нам информацию, которую мы ранее слышали от других (У-3, У-4, У-5) о том, что последний священник Борковской церкви служил потом в церкви села Нового и умер в алтаре. И добавила его имя - отец Иоанн. В деле Крестовоздвиженской церкви за апрель 1944г (Р-4) находим ФИО видимо этого священника: Яшин Иван Павлович. В ноябре 1945 года ему на смену прислали другого священника, но прихожане тогда дружно вступились за своего старого батюшку, собрали подписи более чем с 1000 верующих, посылали делегатов к епископу с просьбой оставить старого батюшку. И батюшка был оставлен, но ненадолго, ибо уже в апреле 1946 года в деле упоминается другая фамилия, а что стало со старым батюшкой - не пишется. Вот, видимо, он и умер, и он и был последним священником Борковской церкви, поскольку "Иоанн Яшин фигурирует в ведомости благочинного Вениамина Голосова от 1 июля 1937 года" (П.С.Иванов со ссылкой на дело ТЦДНИ №21586-с)
9.3. Говор жителей старых Борков
Интересен и несколько необычен говор уроженцев старых Борков. Вот запись рассказа Дябдиной Екатерины Арсеньевны, родившейся в Борках в 1928 году. Запись сделана в селе Новое (Свёрдлово) в 2011г. Необычно не только "окание", но и некоторая скороговорка в речи и ещё ряд нюансов, которые я, не будучи лингвистом, затрудняюсь описать, но которые хорошо улавливаются на слух. Так же говорила и моя бабушка.
Как отмечал Владимир Даль в предисловии к «Толковому словарю живого русского языка»: «...Губ. Тверская, по говору, самая безобразная, пёстрая и смешанная. Туда исстари переселялись со всех концов, по поводу смут, войн, мора и пр.; здесь много корелы, и дикой и обрусевшей... Вообще окают, дзекают, цокают и чвакают... Вообще говор скор и резок... В Корчевском уезде, несмотря на близость Москвы, господствует говор новгородский и даже в окрестностях Клина говор в основном новгородский с характерными местными особенностями».
На самом деле, "окающий" говор - не только новгородский, но и Владимиро-Суздальский, и более древний исторически на Руси. Вот как писал об этом академик Василий Осипович Ключевский: "некогда по всему греко-варяжскому пути звучал один говор, некоторые особенности коего до сих пор уцелели в говоре новгородском. Если вы теперь со средней Волги, например от Самары, проведете по Великоросии несколько изогнутую диагональную черту на северо-запад так, чтобы Москва, Тверь, Вышний Волочок и Псков остались немного левее, а Корчева и Порхов правее, вы разделите всю Великороссию на две полосы, северо-восточную и юго-западную: в первой характерный звук говора есть о, во
второй - а".
Таким образом, почти исчезнувший ныне в потомках окающий говор жителей старых Борков позволяет предположить, что несмотря на страшное разорение "смутного времени" вдоль волжского пути, Борки вновь восстановили потомки жителей древнего Тверского княжества, спасшиеся где-то в глухих лесах.
9.4. О духовном наследии предков
Мне кажется очень важным процитировать здесь ещё одну мысль Евгения Дроздова (П-9, стр.434-435), связанную с осмыслением духовного наследия наших предков, которое, как мы думали, уже безвозвратно потеряно...
"В жизни своей, особенно в молодости, он знавал много людей, чьё сознание сложилось ещё до революции, а вернее сказать, чья жизнь проходила в условиях крестьянского уклада... Этот уклад не исчез, он продолжается и сейчас. Он, может быть, потерял какие-то явные, но внешние черты. Но он сохранил свои существенные внутренние черты. Встречи и разговоры, наблюдения и догадки, неуловимые проблески и штрихи - в жизни Дмитрия Сергеевича встречалось предостаточно всего, чтобы о людях, живущих в его родных волжских местах, у него сложилось устойчивое представление, ясный образ. И образ этот получался у него таким привлекательным, что в наше время может показаться неправдивым. ... В деревнях (и не только в деревнях) и по сей день живут люди, которые чувствуют, думают так же, в ком продолжается в чистом виде, один к одному это русское крестьянское сознание. Стоит вам пожелать, и вы найдёте этих людей. Вы поверите и обрадуетесь тому, что такое есть на свете.
И.Н.Крамской - Портрет крестьянина
Равнодушие и уныние было не свойственно людям, жившим в родных местах Дмитрия Сергеевича. Им было свойственно как раз противоположное - неистощимый радостный интерес ко всему, что оказывалось в поле их внимания. Сказать только, что они относились друг к другу с большим уважением, значит, ничего не сказать о них. В их душе была любовь к людям, такая любовь, которая, пожалуй, даже посильнее того, о чём говорит нам христианское учение. Они светились благоговением перед человеком. Они не уставали видеть в человеке высокое, великое, божественное. ОНи не говорили этих слов, но у них это было. К правде они были привычны, правда была для них той средой, в которой они жили, тем воздухом, которым дышали. Честность была у них как бы естественным, природным, как бы врождённым качеством. Каждый просто обязан был верить сказанному слову, и верить тогда можно было безоглядно. ...
Русский крестьянин, задавленный, казалось бы, заботами и непрерывным трудом, чтобы иметь простую возможность жить, чьё сознание, казалось бы, должно было погрузиться на самое дно и в самую темноту материального омута, этот самый крестьянин, на удивление всех, поставил духовное на такую высоту, которая не может не вызывать восхищения. Увидев и прочувствовав это, я, исполненный гордости, уверенно говорю о том, что это удивительное сознание является великим русским достижением, что ему ещё многое предстоит, и что Россия, если она была и если она будет славна и значима в мире, то в первую очередь ничем другим, а толькло этим.
Мы не знаем, как, когда складывалось это удивительное народное сознание. История об этом почти ничего не говорит. Но одно мы всё-таки знаем определённо. Мы знаем, где это совершалось. Совершалось это не в столицах, не в Киеве и Владимире, не в Москве и Петербурге, а совершалось это вот здесь, в этом самом месте, на которое Дмитрий Сергеевич смотрел теперь с горы: на Волге в Борках."
9.5. Защита берегов от захвата
Вахонино, 2009г
В последние годы именно борковцы оказались инициаторами начала борьбы по защите от захвата и застройки последних свободных участков берега Волги, создав общественную организацию "Родные берега". Именно старые бабки подняли своих детей на борьбу за волжские берега, когда возникла угроза их захвата. Цитирую статью П.С.Иванова из Тверских ведомостей за 21.10.11 (И-12):
"Их уже мало осталось. А десять лет назад, когда начался захват берегов, они тревогу первыми подняли: «Детки, да как же? Мы в войну отстояли, отстроили, а нынче - хуже войны! Вам нужно подыматься, иначе вас без берегов оставят“. И поднялись. Тетя Надя Морозова, Вера Степановна Кадышникова, другие. Многие померли уже [некоторые - прямо на сельских сходах - примечание А.К.]. Но они нам крепко помогли. Сколько сходов было, на суды бабушки наши всей деревней ездили!
Митинг в защиту берега
Собеседницы наперебой вспоминали подробности судов, длившихся аж с 2004 года. Они перевидали многих тверских братков, столкнулись с коррупцией в судах, познали, чего стоят областные и районные чиновники. О ходе этих судов читатели могут узнать из статьи «Море… в аренду» Надежды Нестеровой (№49 от 7–13 октября). Те гектары земли, ради которых, собственно, велась и ведется борьба, – последний кусок береговых угодий на территории Свердлова, который еще доступен для всех. Какимто чудом обошлось без криминальных разборок, хотя активисткам «Борков» назначали «стрелки» по всем бандитским правилам. Но бабы, которые братков знавали еще шкодливыми пацанами, стрелок не убоялись. Крутые парни, или, как их научнее называть, «представители инвестора», к счастью, не пошли на крайние меры: жечь никого не сожгли. Иные из них за эти годы сели за решетку, иные погибли безвременной и напрасной смертью, иные раскаялись. Но гораздо более страшные и безжалостные, чем братки, «инвесторы», увы, не успокоились, и борьба продолжается."
Случайно ли, что сопротивление, борьбу за берега начали, инициировали именно борковские переселенцы - сход жителей улицы Борки? Мне хочется надеяться, что это - не случайно. Что оставшиеся колхозной "общиной" борковцы смогли преодолеть ту апатию и озлоблённость, которая разметала по свету потомков выходцев из Низовки. И передали этот "иммунитет" своим детям, и даже приехавшим в новые Борки соседям. Во всяком случае, я нигде больше не встречал такую высокую концентрацию активных, смелых, интересных людей, как здесь. А значит, есть надежда на возрождение России!
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
)
