Путешествие по Цнинско - Есеновическому кольцу

Глава 12 - Борзыни (отклонение на Горницу).

Дорога от Кувшиново на Есеновичи (34 км) поначалу, в пределах Кувшиновского района, весьма хороша, только относительно извилиста и проходит через несколько деревень, которые ещё достаточно "живые", не как в глубинке Фировского района. Однако, о приближении Вышневолоцкого района Вы сможете догадаться по появлению ям в асфальте, порой довольно опасных. Однажды на границе района мне встретились ГАИшники, так что не обольщайтесь глухоманью. Хотя движение здесь достаточно редкое.

Дорога на Есеновичи проходит не заходя в Борзыни. Поэтому, если торопитесь, то можно и не заезжать вовсе. Ну а если уж заезжать, то заезжать "по полной программе", т.е. вплоть до посещения села Горницы. Об этом ниже.

а) Храм. Ушедшая Русь.

(Имеющим быстрый и бесплатный интернет рекомендуем далее включить фоном проигрывание аудиофайла песни Ж.Бичевской на слова иеромонаха Романа, "Радость моя" - 6,3 Мб)

Борзыни, храм с запада

В Борзынях асфальт заканчивается на большой торговой площади перед церковью, где сиротливо стоит одинокий павильон автобусной остановки, на котором какой-то местный ловелас с досады написал всё, что думает об отвергнувшей его пассии (см. фото), уместив это "всё" в короткое слово из 4-х букв... На большее его фантазии не хватило.

Эта Спасская церковь была построена в 1755 году на месте деревянной, пришедшей в ветхость Пятницкой церкви. Финансировал стройку местный помещик Артемий Шишкин. Церковь эта - уникальна. Другой такой нет вообще нигде. Похожие - есть (в Медном, в Райке, в Климово, построенные в середине 18 века), но борзынская и больше их и оригинальнее.

Храм, вид с севера

В чём же её оригинальность? Во-первых, в том, что основной объем церкви - это восьмерик (октагон), но стоящий не на четверике, как было распространено в то время, а идущий от самой земли. По видимому, мастера опасались поставить такой огромный восьмерик на тромпы четверика и ради прочности вывели восьмерик прямо от земли. Типовых проектов тогда не было, строили, что называется, "на глазомер" и на заказчика. Поэтому храм строился как уникальное сооружение. Хотя внешне он очень похож на собор Николо-Малицкого монастыря под Тверью (фотография которого сохранилась), но проще его. А тот собор строился по питерскому проекту некоего Плюскова в 1740-х гг.

Купол храма

Другая интересная особенность этого храма, это квадратный (в плане) алтарь. Не полукруглый, как обычно. И эта деталь выдает то, что строили церковь мастера из Торжка. В 18-м веке почти нигде в России квадратные алтари не делали, но в Торжке делали и даже наоборот - почти не делали какие-либо другие. Силуэт алтарей идет от формы деревянных церквей Торжка 17-18 века. Сами оригиналы почти не сохранились, даже рисунков нет, но вот каменные церкви такого облика ещё остались пока. Борзыни тогда относились к Новоторжскому уезду, хотя и располагались вбизи границы со Ржевским уездом.

Восьмигранник завершался маленьким, сейчас разрушенным восьмеричком-куполом. С каждой из четырех сторон его сделаны пристройки, завершающиеся простыми коробовыми сводами. Кроме главного престола, посвящённого Спасу Нерукотворного Образа, были ещё двва придельных: Святителя Николая и мученицы Параскевы, и Преподобного Сергия Радонежского.

В 1901 году здесь служили 2 священника, приход составлял 595 дворов (2152 мужчины, 2451 женщина).

Внутри церкви

Интересен и декор фасадов - это, конечно, провинциальный вариант питерского барокко, но тоже очень характерный для торжокских церквей того времени. Фасады явно скопированы из Питера - все-таки Вышневолоцкая водная система недалеко, купечество в столице бывало, виды видело, вот и заказало себе, "как в столице". В результате получился такой русский провинциальный стиль 18-го века. Может нравиться, может нет, но факт, что другой такой церкви в России нет и быть не может. (Данные по церкви предоставлены исследователем тверских церквей П.С.Ивановым со ссылкой на сайты "Православные храмы Тверской земли" и издание И.Добровольского Тверской епархиальный статистический сборник. - Тверь, 1901).)

б) Подавление. Священномученник Николай.

В Борзынях был арестован один из священномучеников советского времени - Николай Раевский. Родился он в 1885 году во Ржеве, в семье священника. Окончил Ржевское духовное училище. Служил в ряде храмов Тверской губернии. В 30-е годы власть усилила гонение на священнослужителей, проводя компанию по закрытию храмов. Из-за этого он оказался здесь. Вскоре после приезда сюда, в 1937 году, его арестовали по доносу и обвинили в контрреволюционной агитации. Агитация эта заключалась в том, что когда во время религиозных праздников власть пыталась заставить колхозников работать, священник призывал верующих, наоборот, посещать богослужения, потому что "нет никакой пользы в колхозе работать, все равно государство весь хлеб отберет, а колхозники как были без хлеба, так и останутся". Ещё он сказал, что я "обижался на советские органы за то, что меня облагали большими налогами, чего не было раньше, в царское время". За это Тройка НКВД постановила расстрелять о. Николая, что и было исполнено через 2 дня после вынесения приговора. В августе 2000 года священник был причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви, для общецерковного почитания. (Игумен Дамаскин. "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия".)

в) Музей. Последний рубеж.

Музей

Расположен левее храма

Севернее церкви, через дорогу от неё, стоит дореволюционный двухэтажный бревенчатый бывший купеческий дом. Во дворе - небольшой памятник односельчанам, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны, сооруженный недавно "всем миром" (деньги на него собрали сами односельчане и дачники, кто сколько мог, никто не отказал). А у входа в дом висит маленькая, очень скромная табличка, извещающая о том, что здесь находится музей крестьянских родословных. Народный музей, то есть, не получающий на своё существование никаких денег от государства. Существующий только на энтузиазме людей, его создавших.

Предметы прошлого быта

Во многих маленьких краеведческих музеях вы найдете похожие экспонаты: предметы крестьянского быта, церковной утвари, фотографии благообразных земляков - предков... Здесь всё это тоже есть. Но есть и ещё что-то неуловимое, что я не сразу и осознал. Многочисленые папки с документами, воспоминаниями, да такими интересными, что начав случайно их читать, не хотелось останавливаться... Ощущение было, что находишься не в музее, где можно только смотреть, и ничего не трогать руками, а находишься в читальном зале библиотеки, а то и вообще в гостях, где можно взять любую папку, раскрыть её, и погрузиться в захватывающий мир прошлой эпохи, в ушедшее навсегда время, услышать голоса и увидеть жизнь людей, которые населяли когда-то эту землю, когда она не была такой запустевшей...

2-й этаж музея

Генеалогические древа больших крестьянских и купеческих семей показывают их былое благополучие и устойчивость, которым, казалось, не будет конца. Но он наступил, неожиданный и страшный. Материалы о Есеновическом восстании "зелёных", которое в советское время или замалчивалось, или искажалось официальной пропагандой, здесь лежат в простых бумажных папках, доступные любому интересующемуся. Уютные домашние половички, которыми застлан чисто вымытый пол, делают обстановку совсем не музейной, какой-то домашней, уютной. Словно ты пришёл в гости в купеческий дом, хозяин которого куда-то ненадолго вышел, а ты сидишь в просторной горнице, в 19-м веке, среди старинных вещей, в благословенной и степенной России, и страшный 17-й год ещё так далеко, словно его и не будет вовсе...

Хранитель музея (справа)

Между тем, следует сказать, что музей создан и существует уже около 30 лет благодаря безвозмездной работе учителей местной школы. Иных уж нет... А те немногие, что остались, с тревогой ждут закрытия школы: число учеников в ней уменьшилось до числа учителей, нет больше детей на селе, молодежь годами уезжала отсюда в города, вот и запустела местность... На лето оживают деревни, благодаря "перелётным" дачникам, а зимой только серые волки бродят по окрестным заброшенным и зарастающим полям, вокруг обезлюдевших деревень. Закроют школу, и некому станет заботиться о музее. Свезут всё кучей в какой-нибудь государственный чулан, что-то растащут втихаря, что-то выкинут, что-то сломают, что-то потеряют... И останется село Борзыни со окрестностями без истории, без прошлого, словно его и не было.

Лекционный зал

Приедьте сюда, пока музей ещё жив! Посмотрите на былую Россию, которую мы безвозвратно потеряли, а скоро потеряем и последнюю память о ней! Успейте, ибо скоро уже будет поздно!

И пусть последний сельский учитель мало похож на штатных музейных экскурсоводов своим внешним видом и речью, на сложившиеся в нашей голове ожидаемые образы и штампы, но послушайте его, и сделанное им и его коллегами поразит Вас. Кто ещё за символические 600 рублей в месяц будет годами вести такую кропотливую работу, значение которой мало кто понимает из окружающих? Но этой работой они пытаются остановить деградацию и вымирание родной деревни! Как музыканты, до последней возможности игравшие на тонущем "Титанике" марши и мазурки, чтобы люди в суете и панике не забыли, что они - люди! Как простой русский, крестьянский мужик - солдат, до последнего оборонявшийся в Брестской крепости, когда армия была отброшена далеко на восток: он воевал не из-за приказа, он воевал за свою родину. Это была его ЛИЧНАЯ война. И именно благодаря таким незаметным людям мы и победили, и побеждали всегда ранее.

"... И красивые белые рощи
Больно стонут от топора.
И с размаху о землю мордой,
И чернеют, как оспы, пни.
Наш народ деловой и гордый,
Но деревьям подчас сродни."
          (В.Н.Соловьев)